AVE, МАРИНА!
Цвет миража, упругость мандарина,
вкус мартовской сосульки, звон ручья
и запах моря в имени ея.
Ave, Марина!
Как мир юна, и словно миг старинна,
как явь загадочна и точно сон ясна
- она - вся море'  Глубина без дна.
Ave, Марина!
Отныне и,   по-видимому,  присно,
мне глубина сия милей, чем пристань
от Сахалина и до Сан-Марино,
Ave,  Марина!
Благословляю эту  глубину
и днесь тону, тону,  тону, тону,
Амен,  Марина!
 
 
ГРУСТНАЯ СКАЗКА
 
Жил - был дурак на свете белом.
Флегматик духом, хлюпик телом;
и надо ж было, на беду,
влюбиться, бедному, в звезду.
 
А было то зимой суровой,
когда немного нездоровый,
в давно нетопленной избе
он с грустью думал о судьбе.
 
И в первый раз пенял на Бога,
и в первый раз жалел немного,
что нет бездельников - друзей
и дом беззвучен, как музей.
 
Но тут звезда - какая малость -
в окошке робко показалась
из надоевшей темноты.
… И вот они уже на «ты».
 
Дурак здоров и при параде,
он даже выбрит и отгладил
свои последние штаны
беспрецедентной ширины.
 
Огонь буянит в русской печке.
А вместо тривиальной свечки
неутомимо и тепло
любовь сияет сквозь стекло.
 
Но все короче и короче
на лето становились ночи,
а вскоре и совсем она
оставила бельмо окна.
 
… И бродит белыми ночами,
с горбом печали за плечами,
в сомнамбулическом бреду
дурак, влюбившийся в звезду.
 
 
             АВТОНЕКРОЛОГ.
Всё жду  тебя и жду.  Как видно зря.
Продрогшую дорогу всё заносит
желтеющей листвой календаря
разлуки затянувшаяся осень.
Всё жду  тебя и жду. Уже колен,
проросших в землю, не могу отторгнуть.
Скорей всего до греческих календ
отложены свидания восторги
Все жду тебя и жду. Уже на лоб
тоска легла осенней паутиной.
А маятник - как будто гвозди в гроб
вколачивает пасмурный мужчина.
Всё жду тебя и жду. Уже забыл
какая ты,  да и была ль воочью.
Я - пасмурный мужчина» Я забил
свой гроб тремя гвоздями многоточья
за эпитафией:
"Всё жду тебя и жду..."
 
     ГОРЬКИЙ МОТИВ.
 
«Человек … за все платит сам»
        (М. Горький)
 
Я часто покупал девчонок
за свежекраденный цветок,
за побрякушки рифм крученых,
за два билета на каток.
За ложь улыбок ядовитых,
За гордый баховский хорал,
и у соперников побитых
я сдачи никогда не брал.
За слог надуманных признаний,
за шутки стершийся пятак,
за пошлый вечер в ресторане,
и даже попросту за так.
Платил за них такую малость,
платил монетою любой,
а в результате оказалось -
платил за них самим собой.
И, как шагреневая кожа,
всё уменьшался капитал.
Но появилась ты, и все же
Любовь я в жизни испытал.
Когда ж в открытые ладони
своей удаче поспешил,
то лишь тогда, к несчастью, понял,
что пусто в кошельке души.
 
 
             ЖЕНЩИНЕ.
 
Ни жить по одному,
ни умереть!
-Ты, Бог и я - нас вечно только Трое.
И треугольник этот так устроен,
что каждый угол - это только треть,
воссозданная прочими углами.
- Ни жить, ни умереть не можем сами!
 
          К ЭСМЕРАЛЬДЕ.
 
На перекрёстке духа с телом
плясала юная душа,  
-То застывала, не дыша,
а то летела.
Беззвучно, как мороз по коже,
и молнией из облаков
с капелью гулких каблуков.
О, Боже!
То бесконечно убывала
пылинкой в фокусе луча,
то мановением плеча
буквально убивала.
Собор собою заслонили
её прозрачные глаза,
но Свет угадывался за
ними.
Почти бесплотно пламя пляски,
но вспыхнул я, как мотылёк,
и пеплом ей под ноги лёг
в последней ласке.
И мир перед глазами замер.
И жизнь дотла пережита.
Но - вдруг - разверзлась немота
слезами!
-То отголосками по бубну
заплакали колокола:
"Бы-ла, бы-ла, бы-ла, бы-ла
и бу-дет, бу-дет, бу!.."
На перекрёстке духа с телом
извечно юная заря
взошла, мольбами звонаря,
и заалела.
 
 
 
              ***
Когда в вечерние часы
Снимаешь ты свои меха -
Все остальное чепуха
Перед лицом твоей красы.
 
На днях сдержаться я не смог,
Когда, раскинув стройность рук,
Ты заправляла в строгий круг
Прически трепетный венок.
 
Я так мучительно хотел
Слиянья наших чистых душ,
Что вынужден был смыться в душ -
Поелику весьма вспотел.
 
 
 
              ЛЮБОВЬ
 
Ты -
    как в новых штанах дыра,
как на празднике зуб больной,
как таежная мошкара,
как калеки горб за спиной,
как фатальность февральских вьюг,
как сумбурный кошмар в ночи.
Не по силам мне этот вьюк!
Как забыть тебя, научи!
 
МАДРИГАЛ ГИТАРЕ
 
Моя гитара и моя супруга
всегда напоминали мне друг друга,
поелику из них одна
для этого достаточно стройна,
ну а другая столь же сладкозвучна.
И без любой из них ужасно скучно.
      
 
              ***
 
Моя единственная жинка,   
не зарастёт к тебе стежинка!
По паспорту вас было три.
Меня за это не кори -
- ты, всё равно, была одна
и выпила меня до дна.
до капли, досуха, на нет.
Простите, я не про миньет,
о коем столько сочных слов
глаголет Лев, что из Щеглов*
и любознательные дети,
укрывшись в школьном туалете.
Да, ты была со мной нежна
чуть больше, чем должна жена
и - верю - я тебе был нужен
чуть больше, чем еда на ужин.
Мы даже не были дружны,
но были, да и есть, нужны
чуть больше, чем на ужин ложка.
Вот и не зарастает стёжка.
 
*Щеглов Лев- сексолог,известный
свои м участием в разных телешоу.
 
           ***             
 
Не недо меня на "Вы"
вычёркивать, вычитая,
высмеивать,не читая,          
как, будто бы не чета я,  
как будто бы чёрт и святая!
-Всё это от головы.
Кому нужна эта честь
вымучиваемых вычеств?    
Меня всё равно не вычесть
любому из Ваших Величеств,
ибо я есть!              
 
 
 
НЕДОСКАЗАННОЕ
 
Увидав её фигу,
Спать полгода не могу.
Вроде даже и не лю,
только все-таки не сплю.
Преподнес букет цветов.
Заявил ей, что готов,
что серьейные наме,
но она ни бе, ни ме.
И не дав мне все сказа,
ускакала, как коза.
Ждал, когда поймет сама,
но она не понима
сих лирических страда,
и опять ни нет, ни да.
Я худею, я бледне,
Что же дальше делать мне?
 
 
 
                  ***
 
О, Пенелопа, желанная, где ты?
Плещутся волны безжалостной Леты;
все тяжелее не слышать рефрен
слёзноголосых сирен.
 
Я далеко. А какой-то счастливчик
скинет с тебя угнетающий лифчик
и, осязая прохладную грудь,
выплюнет глупость какую-нибудь.
 
Ты не сдалась бы, я знаю, я верю,
этому интеллигентному зверю
наперекор сексологии всей
будь я, увы, хоть чуть-чуть Одиссей.
 
 
И ОПЯТЬ ЖЕНЩИНЕ.
 
Ты и звезда, и тень моя,
и парус, и - одновременно - ноша.
Ты - соль, ты - смысл бытия,
но камень преткновенья - тоже!..
 
Ты горы двигаешь, любя.           
перенесешь любые муки,
но стоит мне обнять тебя,
бессильно опускаешь руки.
 
Ты - воплощенье доброты.
-Простишь мне боль, года разлуки.
простишь разбитые мечты,
но не простишь и часа скуки.
 
Ты и звезда, и тень моя,
и парус, и одновременно - ноша.
Ты - соль, ты - смысл бытия,
но камень преткновенья - тоже!
 
 
СТАРЫЙ МОТИВ
 
Простите, барышня, но эта ваша шубка
Перекликается с моею бородой.
Вы мне подходите. Какая к черту шутка?
Я не шучу с любовью, хоть и молодой.
 
Мы с вами были бы великолепной парой
-Мой галстук в тон фиалкам ваших глаз.
По вечерам  я ублажал бы вас гитарой
и с чувством слушал вашко мандирский бас.
 
И все цветы я раскупил бы на базаре
на пьедестал для ваших белых ног,
когда бы не увез вас этот наглый парень
В Фиате бежевом, под цвет сапог.
 
 
 
Тантра.
 
А Истина
проста.
А Истина -
Уста.
Но
не у ста!
Одни.
Когда они -
Они!
 
           ***
Надо мной торчит скала,
на скале торчит герла.
С той герлы и сам торчу я,
взад-вперёд давно кочуя,
взад-назад кочую низом
Но торчу, как организом
 
 
                ***
Выносливое чудо телефон.
Когда я мирно сплю, не дремлет он,
чтоб холостую тишину моих ночей
врывался голос неизвестно чей.
 
Он требовал с меня подъёмный кран
и поливал тоской сердечных ран,
а то кричал, что слишком я дерзка,
хоть я мужчина, кажется, пока.
 
С фатальным постоянством много лет,
едва открою двери в туалет,
как это чудо заревет из-за стены.
как я бегу, не застегнув штаны.
 
Заклятый друг и закадычный враг,
вцепившийся в меня, как в греку рак,
мой телефон терроризирует меня,
неистово звеня, звеня, звеня.
 
Но если вдруг я жду его звонка -
скорей луна засветит с потолка,
скорей в начале октября придет весна,
чем эта тварь опомнится от сна.
 
Вот и сейчас, когда ты вдалеке,
когда вся жизнь висит на проводке,
он дремлет, мой пресыщенный Пифон,
мой черный аспид, теле-еле-еле-фон.
 
 
                     ***
 
Ты,
    как костяшка домино,
где дупль-пусто
    вместо бюста,
в запястьях тонкая
    до хруста.
но неизбывна всё равно.
Я так люблю тебя
    любить,
что жду тебя, как дня
    получки,
и ничего не знаю лучше,
чем быть с тобой.
    Или не быть.
Прочтя подобные слова,
ты, несомненно, станешь охать,
что мною управляет похоть.
и будешь, видимо, права.
Но как тебя не похотеть,
когда от глаз
    и до квартиры,
ты вся достойна лучшей
    Лиры!
A это значит
    - пусть не в рифму -
именно моей!
 
 
                  ***
Уходишь, даже руку  не пожав,
уходишь, об уходе сожалея,
уходишь, как по лезвию ножа.  
уходишь, камнепада тяжелее.
Уходишь неизбежно, как часы.
уходишь ты сквозь пальцы и сквозь слёзы,
а на бетоне взлётной полосы   
оставленные кровоточат розы.    
Уйду и я, неся свою вину.
Уйду я, сожалея об уходе.
Уйду и я. Скорей всего ко дну,
захлебываясь в собственной свободе.
Как сигарету  душу погасив,
уйду и я в мир беспросветной прозы.
А на бетоне взлётной полосы
оставленные кровоточат розы...
 
 
ХОЧЕШЬ?
 
Подарю платок тумана по весне,
Шалый ветер, что запутался в сосне,
или солнце, отраженное в ведре,
и созвездие росинок на заре.
Подарю букет ромашек в январе,
эхо смеха, что блуждает во дворе,
и костер из старой песни, на снегу.
Хочешь? Я тебе и жизнь отдать могу!
 
 
           ЭПИТАФИЯ
ОДНОЙ ОБЩЕЙ ЗНАКОМОЙ 
      ПОЧИВШЕЙ В ПОЗЕ
           ..ЛЮБИМОЙ
В юдоли этой всё - лишь прах и тлен,
коль даже ты лишь бренные останки.
Едва стою я, удрученный член
семьи, сплоченной на тебе и пьянке.
Поклонник озорных твоих причуд-
-тебе воздвигну я не пошлый камень,
а, непреклонный в вожделенье уд,
излюбленный твоими же руками.
К неутомимым некогда ногам,
всегда спешившим страсти на потребу,
поставлю сногсшибательный лингам,
как перст провидца, устремлённый к небу.
И в океане неутешных слёз,
залившем кладбище ярясь и пенясь,
стоять в веках бессменно, как утёс,
здесь будет молодой приккрасный пенис.
Блядинкой глаз, смердинкой алчных губ
ты в памяти мужской навек осталась,
достойной, чтобы лучший словоруб
тебе поставил на могиле фаллос!
 
 
                    ***
Я был и молодым и рослым,
Теперь я стар и ростом мал.
Завяла свечка, кончен бал!..
Я всех вас не дотанцевал,
И вы, увы, остались в прошлом.
 
 
                    ***
Не надо меня на «Вы»
вычеркивать, вычитая,
высмеивать, не читая,
как будто бы не чета я,
как будто бы чёрт и святая!
- Все это от головы.
Кому нужна эта честь
вымучиваемых вычеств?
Меня все равно не вычесть
любому из Ваших Величеств,
ибо я есть!
 
 
                  ***
Я по стволам любимых ног
До кроны добираться мог,
И даже, если захочу…
Но я - из скромности - молчу.
 
Я по холмам твоей груди
 Почти бестрепетно бродил,
А водопад твоих волос
Мне вплавь осилить удалось.
 
Я пил дыханья твоего
Тропическое колдовство
И оставался цел, хотя
Гуляя по лезвию ногтя.
 
Я побеждал! Но каждый раз
На берегу безбрежных глаз,
В тени развесистых ресниц
Я побежденным падал ниц.