|
АВТОПОРТРЕТ ПАССАЖИРА АВТОБУСА.
Лишь полчаса на остановке,
немного резвости; и вот
-в довольно тёплой обстановке,
и, даже, кажется, вперёд!
Пускай слабак, оплывший жиром,
свой локоть , как Тантал, грызёт,
не став сегодня пассажиром,
а мне везёт - меня везёт!
Плоть в синяках, дух в эмпиреях.
Билет в петлице, как медаль!
Мир стал добрее и мудрее!
-Всё ближе розовая даль.
Поёт мне ветер:» Еду. еду!»
Пыль за автобусом, как стяг.
И я готов простить соседу
его чудовищный костяк.
Мне кто-то на спину улёгся,
а кто-то пяткой встал на грудь;
и я проникся чувством локтя
острее, чем когда-нибудь.
Пускай из бабушкиной сетки
на мой костюм стекает сок,
пускай торшер другой соседки
мне на ухабах бьёт в висок,
Пускай повздорившая пара
взяла не слишком мирный тон,
пускай волнами перегара
мне хлещет в нос со всех сторон!
Пускай слова отдельных граждан
слились в многоэтажный гимн.
Я - словно Шива-Натараджи,
спокоен и неуязвим!
Как индуистский Бог Балета,
вознёсся на одной ступне.
И ласково струится лето
ручьями пота по спине.
***
Белки, жиры и углеводы
горой лежали на столе,
и всяческие пиво-воды
кривлялись в чешском хрустале.
А за столом, в экстазе пылком,
развесив слюни на жилет,
с большой калорией на вилке
сидел желудок средних лет.
Как поросенок за сараем,
он хрюкал, чавкал и сопел,
энтузиазмом распираем.
И снова пил, и снова ел.
Необозримый, как эпоха,
он был, как миг, неумолим.
И понял я, что дело плохо -
желудок этот был моим!
БЛАТНОЙ МОТИВ.
Прости, маман!
Меня опять не будет дома много лет!
Судьба обман.
Мне в лотерее этой снова фарта нет.
На Магадан,
на этот раз халявный выпал мне билет.
Прими с этапа мой привет!
Прости, маман! -
-Но я чуть-чуть не произнёс:
"Едрёна мать!"
как хулиган, -
твоиих седин отнюдь не мысля оскорблять.
-Такой туман
в душе моей от пересылки номер пять
что больше слов не подыскать.
Прости, маман!
Прости, маман!
но поднимается кровавая
Наш цирик пьян.
Я втихаря задвинул мойку у шныря,
и на карман
её поставил,по натуре, не зазря-
-ментам подвешу глухаря.
Прости, маман!
Прости,маман,
но краем вышла,краем северным игра.
-На Магадан
вагон столыпинский отправится с утра,
и на стопкран
уж не надавят правовые доктора
Теперь прощаться нам пора.
Прости,маман!
В БАЛЕТЕ.
Она талантливо стояла
на бледно-розовой ноге.
и вдруг сместилась по дуге…
Но это было лишь начало!
Свою хрустящую конфету
оставил изумлённый зал
и долго кушать не дерзал,
угрозу делая буфету.
-Сие она над ним повисла-
-не над буфетом , а над ним,
который , вроде, тоже «прим».
И в этом было столько смысла!..
Следя за этим строгим бюстом
и этой парой мудрых ног,
я - нечестивец - даже взмок,
изрядно тронутый искусством.
А сколько разного движенья
показывал кордебалет,
что даже трёшка за билет
не вызывала раздраженья.
Когда же эта кавалькада
исчезла в пропасти кулис,
я исступлённо крикнул: »Бис!»
Или не я , а кто-то рядом.
***
Головы моей жалкая хижина
роем мыслей навозных засижена.
Мухи кружатся, нудно жужжат.
Я не нужен и в нужник зажат.
Здесь над ямой,здесь над выгребной,
пранаямой я занят смешной.
-Дух зловонный пытаюсь смирить-
-сигарету ноздрёй закурить.
Если...
Если стыбздил и ушёл-
- называется: НАШЁЛ!
Если стыбздил и догнали,
руки-ноги обкорнали,
в гузно засадили дышло-
- называется: НЕ Вышло!
Если кто-то у меня
стыбздит среди бела-дня,
я ему устрою ночь,
хоть и сам украсть не прочь.
Пусть я не Варфаломей,
но замать меня не смей!
-Ночь устрою в год длинной,
чтоб не баловал со мной.
Если стыбздил бакс-другой
- ты бездельник и изгой!
Ну, а если миллиарды,
Вас в веках восславят барды
телевиденья и прессы,
как маяк, как столп прогресса.
Если ж даже больше смог,
Вы уже не Царь и Бог,
Вы превыше! Вы намного
круче и царя и бога.
-Вы вселенной нашей Пуп,
наваривший жизни суп.
-Ось вселенской круговерти
Навсегда!
… До самой смерти.
Завещание.
В могилу русича когда-то
супругу клали и коня.
Не скрою, что шокирует меня
обычай сей, ушедший без возврата.
Однако, мне не многим ближе,
когда в Нью-Йорке или там в Париже
в могилу новорусскому дебилу
кладут его священную мобилу!
Да, на живого на меня не угодишь,
но скоро стану более покладист.
Когда положат в землю. Гладь да тишь.
Глядишь -ну просто кладезь!
Мне в домовине вовсе не нужон
ни жён табун, ни скакунов,ни спец по связи.
- Довольно я при жизни безобразил -
- лез то на них, то на Памир, то на рожон.
После смерти меня извините,
что при жизни вам надоедал
недоделаный дряхлый Дедал!
В огороде меня схороните,
дабы овощ мой прах доедал.
Много овоща съел я напрасно,
но теперь возвращаю долги,
завершая всё те же круги
циркуляции биомассы
доброй дозой фекала и мяса.
Не взрастил я из тела мощей,
не увидел Творца за вещами,
но теперь я взойду овощами,
стану праведно-постными щами
и солянкой из овощей.
Каприз?
Я шёл куда-то. То куда не знал,
но ни туда идти и ни обратно
я не желал. Мне, вероятно,
хотелось не куда глядят глаза,
а за!.. За зазеркалье.
И не идти хотелось, а лететь.
Нет, плыть скорей, но как-то вертикально
и чтоб не вверх и, разумеется, не вниз!
Каприз?
Нет, не совсем чтоб плыть.
...Просачиваться, что-ли?
по воле неизвестных волн,
которые не волны и не кванты...
А может быть достать пуанты,
которые один чудак
забросил некогда на собственный чердак,
и на пуантах бессловесных дум
бесследно проскользнуть за ум?
Признание.
Я от себя устал до тошноты!
Я от себя устал до одуреньья!
Я от себя сбежал в стихотворенье,
но и оно есть только повторенье
дурного опостылевшего "ты".
Опять пытаюсь выйти из себя,
чтоб никогда сюда не возвращаться.
Не слышать надоевших домочадцев,
привыкших в голове моей общаться
как дятлы, круглосуточно долбя.
Как раздолбать зеркальную тюрьму
и эти рожи сук, суккубов, лярвов,
размножившихся в сотнях экземпляров?
- Они меня давно приводят в ярость,
которая противна самому.
Я от себя устал до тошноты!
Я от себя устал до одуреньья!
Я от себя сбежал в стихотворенье,
но и оно есть только повторенье
дурного опостылевшего "ты".
В ПОРЯДКЕ ЗАРЯДКИ
Как тремоло в верхних регистрах
над городом гордо взошло
в короне своей серебристой
светила святое чело.
Закончилась ночи фермата
и, горло прочистив свое,
секвенцией сочного мата
приветствует двор бытие.
Сначала солирует дворник,
тик-такт отбивая метлой.
За ним активист подзаборый
вступает спитой фистулой.
Потом и второй, и четвертый,
и кумушек слаженный хор.
Всё форте, и форте, и форте …
И вот уж крещендит весь двор.
Свалившись от злости с постели,
пущусь я трусцою к окну,
и, в кварту попав еле-еле,
их предков баском помяну!
Острая
драма на Васильевском
острове.
Кот Вася
Попал в катавасию -
появилась у Васи пассия:
но
у Васи простецкий вид,
а она сиамская,
ей, элегантной, претит
его полосатость хамская.
Вася берет и сдуру
красит химией шкуру.
Но вот обида -
ни шерсти, ни вида!
Так мало того,
она ушла от него
с каким-то фатом
полосатым.
Фатум?
***
Иерей имел собаку
и зело любил.
Бяка съела кулебяку.
-Он её прибил.
В яму закопал
и надпись накропал:
Иерей имел собаку
и зело любил.
В пост сожрала кулебяку.
-Он её прибил.
В яму закопал
и надпись накропал:
Иерей имел собаку…
КАК РОЖДАЛСЯ КАНАТАХОДЕЦ.
О,добродетели стезя,
где можно сверзиться скользя,
но ни иа миллиметр нельзя
ни в сторону и ни назад!
Где ваши нервы,как канат
от напряжения дрожат
под вашей собственной ногой,
а вы,под взглядами нагой
едва, пройдёте шаг-другой,
как меткие двустволки глаз
старательно одетых масс
в упор изрекошетят вас.
И,недовольно матерясь,
но воле массы покорясь,
всей массой плюхнетесь вы в грязь.
Лишь здесь,откармливая вшей,
постигните вы суть вещей
от добродетели до щей.
И,рассудив,что жизнь - Лото,
где ваша ставка не на то,
пойдёте с Богом в шапито.
Так к радости всё тех же масс,
как говорится,в добрый час
в канатаходцы примут вас.
МАДРИГАЛ ГАМАДРИЛУ. Огромадный гамадрил по Бердичеву бродил. Ростом, правда, небольшой, но с большущею душой. Благонравный гамадрил не курил и не сорил, на газонах не лежал- -труд уборщиц уважал. Вне очередей не лез, сберегал народный лес и в носу не колупал- -место старшим уступал. Не мудрил и не хитрил прямодушный гамадрил, -был он против или за заявлял не за глаза. Всё-то в рифму говорил остроумный гамадрил. Развесёлые стихи: ха-ха-ха да хи-хи-хи! Стихотворный этот смех не у всех имел успех, и, купированный, стих смехотворный этот стих. Благородный гамадрил нас за это не корил, дескать вы, увы, пока не постигли языка. И совсем не захандрил умудрённый гамадрил, а, пока оставив нас перебрался на Парнас. НА ТАНЦАХ Какое обилие плоти, какой утешительный вид - здесь самый округлый животик у каждой колонны стоит. Здесь самые нежные руки возьмут вас в стальные тиски, и форте под пьяные звуки на круг уведут от тоски. В тугие доспехи закован от всяких нечаянных чувств, навстречу здесь снова и снова летит сногсшибательный бюст. В предчувствии дамского танца, две великолепных ноги вокруг одного иностранца упорно сужают круги. Здесь лоно, не знавшее плода, раскрыто навстречу весне, здесь полная плоти совбода и нравам не многим тесней. Какое обилие тела. А в каждом, быть может, душа. И в поисках оной я смело ФАКстрота учу антраша. НЕВИННЫЙ ЭКСПРОМТ . Лежала истина в вине на дне. А ныне эта истина во мне. Но вне ещё осталось славное вино. Оно одно, оно одно верно. И снова я за истиной нырну ко дну, но не поставлю истину в вину вину. *** О дьявольский искус искусства! - Оно заигрывает с нами, пленяя сладостными снами; и сами мы играем в чувства, исправив правила игры, чтоб свечи стоили икры, а старший козырь - дубль пусто. *** О дьвольский искус искусства остановись прекрасный миг, и,став на пьедестал из книг, сказать:"Я памятник воздвиг ceбe. Не в виде бюста, не в форме рукотворных пирамид, не камень,но веками прогремит, меня прославив миллионоусто, увековечив быти-ё-моё!" А мигу сделать фигу. Пусть чистый творчества источник в искусстве стал гнилым прудом. -На берегу поставят Дом Культуры. Дёшево и прочно построят благодарные потомки, и чистым златом на стене они помянут обо мне, развеяв бескультурные потёмки. Оборотная сторона медали. Пришел невиданный успех. - Теперь ты на виду у всех. Ты на виду и, на беду, у всех теперь на поводу, и у любого повод есть, чтоб выдернуть тебя и есть. Да, ты созрел. Молва права! И повод кверху, как ботва. ОДА КЛОЗЕТУ Еда, еда, опять еда. Четыре раза в день. Аж жутко! Идут года, течёт вода, а я на службе у желудка. Попробуйте извлечь сонет из непоевшего поэта, и вы поймёте, что поэт взошел из чрева туалета. Там словно символ бытия бездонна ваза унитаза, над коей, может быть, и я взойду, как абсолютный разум. А может быть, постигнув плюс существованья туалета, я здесь с комфортом утоплюсь за неименьем пистолета. ОЗАРЕНИЕ, ИМЕВШЕЕ МЕСТО В ПОСЛЕДНЕЙ ЖИЗНИ АВТОРА, ПОДТВЕРЖДАЕМОЕ СМЕТОЙ РЕМОНТНО- КРОВЕЛЬНЫХ РАБОТ И АКТОМ ПАТАЛОГО-АНАТОМИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ. Погожий день! -Чуть погулять не вышел. -С коллегами на лестнице стою. Шальная мысль пришла! Прошила крышу и чью-то голову. Ой! Кажется мою!.. Пост-скриптум: написано пост-мортум ОКОЛО КУОККОЛА. Чуть на градуснике двадцать, стайки ленинградских граций у заветного залива оголяются стыдливо, и - язычницы - как встарь, возлагают на алтарь почитаемого Ра дань дебелого бедра. Груди крепки, будто репки, попки бесподобной лепки, томный танец живота и интёмные места. От такого от подарка Богу Солнца стало жарко, ну, а смертному поэту не под силу видеть эту бела тела лепоту, я в волненьи и в поту потупился. ОПТИМИСТИЧНЫЕ КОНВУЛЬСИИ. Не пишется? Но не беда. Когда есть вкусная еда, когда вино,а не вода в моём куражится стакане; когда с друзьями трёпом занят. -Не нишется,и не беда! Пегас? -Подумаешь,Пегас! Когда верны рука и глаз да пыл сердечный не погас, не на Пегасе-на машине домчусь к сиятельной вершине. Пегас?- Подумаешь,Пегас! Что Медьпомена? Ерунда! Когда без всякого труда тебе уже сказала:"Да!" весьма недурственная муза тугого кошелька и пуза. -Что Мельпомена?-Ерунда! Не пишется?- Да наплевать! -Когда двуспальная кровать, когда силов не занимать и от супружеской постели все окна в доме запотели. Не пишется и наплевать! Нет слов? -Пустое! -Как щенок, сама судьба юлит у ног. А скоро выдадут венок! И не терновый, а из лавра! -Пускай ревнует Пушкин-Мавра! Нет слов. Я пуст и одинок...
Потешки. Раз-раз, пара глаз на посмотр и на показ для страшилок и гримас видеть нас и ананас. Пара ух, как лопух хлопать мух и тешить слух. Вот и рот для бутерброд, для смешить честной народ, а порой наоборот. Нос отрос, в нём ноздри два. Такова голова. Чпок-чпок-черепок. Теремок, а в нём умок, а вокруг, то там, то тут одуванчики растут. Хлоп-стук-пара рук хлопотать забавный штук, рук для пыль и рук для звук. Прыг-скок, пара ног. Дабы мог топ-топ сынок, для шлепок и для пинок, для прыжок под потолок. Один голова, руки два и ноги два, но и здесь два мненья есть: может их порой по шесть. Надо снова перечесть. Почти по Дарвину. Горилла сыну говорила: «Мне стыдно за тебя, Гаврила! - Ты сер, как милиционер. Ты, как макак, лишён манер. Не к слову поминаешь мать. Как мне всё это понимать? На днях ты в стан явился пьян, баньян объел у обезьян. Прости - я женщина простая- но что про это скажет стая? Ты водишь в лес облезлых шлюх, чьи вопли оскорбляют слух, а в обществе подобных дам, сам оборзел не по годам! Да, гонор твой - всего скорее - произошёл от гонореи. Мне стыдно за тебя, Гаврила! -Мой сын, но словно не горилла!» Гаврила гриву лапой скрёб, Гаврила морщил потный лоб, и, разлепив пельмени век, изрек: «Я - человек!» Поэма экстаза. Кто штурмует высоты Кавказа, кто осваивает Эверест, я, как сокол, взираю окрест с белоснежных вершин унитаза и слагаю поэму экстаза красоте сих возвышенных мест. Подо мною струится поток, надо мною лишь лампа в зените. Вы, надеюсь, меня извините, что я несколько без порток в эпицентре времён и событий. Наша жизнь по-славянски - живот, а отнюдь не дерзание Духа. И в бессвязном бурчании брюха для смиренномудрейшего слуха Голос Логоса мирно живёт. Белоснежные гордые пики покорять доводилось и мне. Было сложно, но можно вполне! А вот в этом, простите, вдвойне тяжелей не сорваться на крики, а парить, как орёл, в вышине. ПРЕОДОЛЕНИЯ По осыпи четвероножно гребу наверх, сползая вниз. Но где зато еще возможно с природой более срастись. Рюкзак массирует мне спину, согнув её крутой дугой, но я его под вечер скину и вдохновенно пну ногой. Река голодным воет волком, оскалив валунов клыки, но на привале с чувством, с толком я заглотаю полреки. Порою камешки навстречу спешат, желая сбить с пути, но пролетят, не покалеча. И жизнь прекрасна. Мать ети! И солнце в бестолковку метит, войдя в свой азиатский раж, но заодно оно подсветит торчащий впереди пейзаж. Там белотелая вершина вздымает девственную грудь, но я, как истинный мужчина, её возьму когда-нибудь. СМЕШИНКА ТАЕТ. В этот самый, в этот вечный миг солнышко смеётся надо мной, потому, что я такой смешной..., - Сам себе показываю фиг и с самим собой наперебой хохочу то над, то под собой. Всё шучу. А ведь ещё чуть-чуть и свернётся в кукиш млечный путь.
Вот тогда заплачу. Заплачу!
А сейчас хочу и хохочу, и навстречу вечному лучу я смешинкой тающей лечу. *** Снимаю маску, а под ней опять и пятью пять... но я сниму и эту! Вот только сигарету от пальцев отлеплю и от лица. От маски, то -есть. Маску подлеца сниму и маску - совесть... Ужели нет конца сему, а симуляция синоним уму?
СОПРОМАТ.
Мать-Расея моя. Матерщина!
Мой мозолистый русский язык!
Вопросительным ходит мужчина,
восклицательным знаком - мужик.
Пообтёрлись, повыцвели уши
за мои -то за много годов,
но когда меня эдак, да в душу,
я - простите - и в морду готов!
Повнимательней можно с мужчиной?
-Вопросительным знаком хожу.
-Православным своим кулачиной
не охулку, тебя положу!
Упаси меня, Господи, драться,
но когда меня так и растак,
то насчёт адекватных реакций
я - весьма вопросительный знак!
ТОСКА ПО ВЕРТИКАЛИ.
Спуститься к морю - посмотреть на тело.
Подняться в горы - в душу заглянуть.
Вот и гуляешь взад - назад несмело,
в горизонталь укладывая путь.
Когда - нибудь, даст Бог тебе подняться,
когда-нибудь и выше головы
на Шаг и Три, на Семь и на Двенадцать!.
Сейчас и Здесь?
Ты вышел
выше...
вы...
ТРИУМФАЛЬНОЕ НАШЕСТВИЕ
БЕСКОНТАКТНОГО КАРАТЕ.
Мы кланяемся. Воет зал.
Откланялись. Пора!
Мы - это я и тот амбал
в другом углу ковра.
Ему я ростом до плеча,
но вряд ли по плечу,
поскольку я его сейчас
на метр оКАРАчу.
Двустволку глаз наводит он
нз психику мою;
но я пока ещё силён-
-качаюсь, да стою.
В японском языке ни я,
ни он ни "бе" ни "ме",
но только грозный судия
воскликнул: "Хаджиме"
Как он, не защищая пах,
проходит шаг, другой
-поскольку в пах, увы и ах,
я в жизни ни ногой!
-Не петому; что гуманист,
но правила строги;
и бить в гедан (по-русски в низ)
хоти, но не моги!
Я, как учили, крикнул :"Мяу!"
и йокнул вверх в прыжке,
а он, тем временем, меня
локтём, да по башке.
Пусть у меня шполжает бровь
и жубы не того,
жато моя жаметна кровь
на куртке у него.
А это - бешконтактный бой
и шправедлив шудья,
и, штало быть, шамо-шобой
выигрываю я!
КРОШКЕ СЫНУ.
У кого горит вода?
Кто ныряет без следа,
хоть из попки валит дым?
- Огнекрылый Серафим.
Что за яростный пловец
из конца плывёт в конец,
покоряя неустанно
бурные просторы ванны?
Кто ныряет глубже дна?
Аж Америка видна!
Выйдет из воды сухим
огнекрылый Серафим.
Кто всегда и там и здесь?
Кто всегда насчёт поесть
так горит неугасимо?
-Это скромный мальчик Сима!
Рано и под стол пешком,
но с изрядным огоньком.
Жаль, что сквозь огонь видны
непросохшие штаны.
Ибо, плаванье любя,
ходит только под себя!
Футбольные страсти.
Выйдешь в семантическое поле
свежих мыслей поискать с арканом слов,
ну а там табун родных ослов
и, давно знакомые до боли,
стук копыт и страсти по футболе.
Глядь, опять попался, как ишак,
во всё те же надоевшие ворота,
где за пыльным пузырём идёт охота.
Мне участвовать в охоте неохота,
Но и выйти из игры уже никак.
***
Я бью баклуши, морды бью,
Я бью тревогу, бью посуду.
И лишь поклонов в жизнь свою
Не бил и никогда не буду.
***
Я - не волшебник. Я сейчас учусь.
Я - не волшебник, но учусь учиться
учиться в настоящем очутиться.
Сейчас и здесь, моя спитая Русь.
Среди спитых угодников твоих,
среди святых негодников я буду.
Учиться пить, учиться за троих,
себя подставив Солнцу, как посуду.
Я
Я в этой Жопе только дырка!
Но там где дырка, Жопы нет.
Да будет в жопе свет монет,
дебит, кредит, Тибет, минет,
Кресты, Лефортово, Бутырка.
Я в этой Жопе только дырка!
Есть только Я, но нет меня.
Меняются личины эго,
как дождь, что выпал в виде снега.
"Тойотой" сделалась телега
и укатила, вдаль маня,
а Я осталсяю Нет меня.
Дыра в дыре! И в этой Жопе!
Но это Я и всё что есть.
Я-а-а-а! Пятью пять и шестью шесть.
Я-а-а-а! Дыбом встала шерсть
и эхо в западной Европе.
Я только дырка в вечной Жопе!..
|